Северные пейзажи, церкви и люди в картинах Татьяны Юшмановой

"Север — самый русский"

Художник Татьяна Юшманова ездит на Русский Север с юности. Вместе с мужем протоиереем Алексеем Яковлевым, настоятелем московского храма Преподобного Серафима Саровского в Раеве, она стоит у истоков проекта "Общее Дело. Возрождение деревянных храмов Севера", благодаря которому удалось спасти от уничтожения уже 163 храма и часовни. А началось всё с работы на пленэре. Татьяна рассказала нам о своей работе и о любви к Русскому Северу

"Север всегда притягивал художников"

– У каждого человека есть места, которые особенным образом волнуют душу. Для меня это Русский Север. Меня тянуло на Север с раннего детства. Я зачитывалась книгами о его природе и истории, восхищалась северянами, их образом жизни, свободой. Поступив в академию, я в 17 лет поехала на Белое море, посетила Архангельск, Белозерск, Великий Устюг – так я впервые попала в эти заповедные места. Меня потрясло острое чувство дома, узнавание и радость. Именно это я всегда испытываю на Севере. И это чувство присуще не только мне – так ощущает себя каждый, полюбивший его.

Иней

На охоту

Летнее небо

Поздняя осень

В поморском доме

Ворзогорский тройник

Опята

Майский снег

Здесь сохранились осколки исконной России, к которой нас генетически тянет. В больших городах, к сожалению, самобытность постепенно уходит, та же Москва стремительно теряет свой облик древней столицы с её уютными улочками, небольшими особняками, храмами и тихими набережными. В малых городах ещё осталось очарование старины, ещё ярче оно ощущается в деревнях. Чем дальше от больших городов, тем больше. Там перед глазами встают былинные пейзажи, на ум приходят сказочные сюжеты. Север завораживает, бередит душу и не отпускает.

Весна на Пинеге

Академик Дмитрий Лихачёв говорил, что "самое главное, чем Север не может не тронуть сердце каждого русского человека, — это тем, что он самый русский". Не зря Русский Север вдохновил множество мыслителей, художников, композиторов, поэтов и писателей своей многовековой самобытностью. Он сохранил и донёс до нас живую национальную традицию в различных сферах бытия. Это и богатейшее устное народное творчество, и пронизанный поэзией и глубоким смыслом народный костюм, и местные художественные промыслы, и как венец всего — потрясающее душу и воображение деревянное зодчество. Жизнь меняется невозвратимо, стремительно сметая тлеющие ещё искры народного творчества и устоявшейся веками жизни. Современная глобализированная культура, особенно городская, безлична и антихудожественна. Тем ценнее возможность прикоснуться к отголоскам того удивительно гармоничного строя жизни, который уходит безвозвратно. Я думаю, именно поэтому Север всегда притягивал художников.

Поздняя осень. Гуси

Архангельский писатель, сказочник и художник Степан Писахов говорил: "Север своей красотой венчает земной шар". И я с этим согласна. Мы много слышим о "незатейливой русской природе", но в этой неброскости таится потрясающая внутренняя сила и трепетность, которая трогает до глубины души. А Север – это ещё и мощь, эпичность, потрясающий простор. Живописцы, музыканты, поэты, писатели тонко чувствуют такие вещи, поэтому зачастую именно на Севере они черпали вдохновение.

Например, у художника Василия Верещагина есть очень тонкий северный цикл. Уже в 1894 году он сетовал на то, как разрушаются русские церкви: "Из разсказаннаго мне далее было видно до какой степени варварски обращаются в захолустных местах со старыми церквами, единственными памятниками старины … несколько лет тому назад была разломана, стоявшая близ церквей, колокольня, тоже деревянная и очень высокая; она покривилась и при сильном ветре покачивалась. Так как крестьяне старых построек не ценят, а священники немножко стыдятся, то её не долго думая и сломали". Иван Билибин путешествовал по Северной Двине в 1904 году, и после с горечью написал в журнале "Русский Мир": "Гаснут последние очаги русского народного творчества". Что бы он сейчас сказал, прокатившись тем же маршрутом!

На Севере

Северная Русь потрясает. Это огромные дома-терема, крепкое хозяйство, свободные радушные люди, которые не знали ни крепостного права, ни монгольского ига, – удивительно самодостаточный народ. Это наши предки, которые нам завещали прекрасное наследие, уникальные храмы и часовни, аналогов которым нет в мире. Поэтому невозможно мириться с тем, как уничтожается наша культура, которую губит политика равнодушия. Непременно надо донести до будущих поколений, какого мира мы лишаемся. И конечно, по возможности сохранить то, что ещё возможно, так как живая нить наследования традиции и есть ось нации, без которой нам не выстоять.

"Иногда человеку посылаются встречи, которые становятся поворотными"

– Как-то, ещё будучи не замужем, я приехала в глухую деревню на побережье Белого моря. Это были 2000-е годы, период, когда всё рушилось – старые постройки сносили, всё, что осталось от колхозов, разграбляли, поголовья коров и лошадей десятками и сотнями пускали под нож... И в это безрадостное время, когда каждый сам за себя, я вдруг услышала стук топоров – что-то происходило на деревенской колокольне рядом с обезглавленными храмами. Меня это поразило, и я поднялась наверх узнать, что происходит. Это оказалось не просто, так как нормальной лестницы ещё не было. На колокольне я увидела пожилого человека с двумя подростками, которые возводили купол. Мы разговорились, Александр Порфирьевич пригласил меня в гости, где мы вместе с его супругой Изабеллой Ефимовной попили чай. Меня очень тронули эти сердечные люди, и я взяла у них телефон.

Весна. Дождались

Мне хотелось вернуться в это место – старинная русская деревня на берегу моря произвела на меня сильное впечатление, да и само сочетание сурового побережья, бескрайнего простора и сельского быта меня тогда поразило. Прошло два года, и я позвонила Изабелле Ефимовне. Попросилась приехать к ним с этюдником и холстами осенью месяца на два, чтобы спокойно поработать. Казалось бы, я им чужой человек, с которым познакомились давным-давно, да и общались-то всего несколько часов. Но они приняли меня с такой радостью и любовью, как родную внучку – когда я приехала, то сразу почувствовала себя дома. Вот уже восемнадцать лет, как мы сроднились – дружим с их детьми и внуками, каждый год приезжаем и чувствуем себя одной семьёй. Подарком свыше я считаю нашу встречу и сердечную дружбу.

Улица в Верколе

Мой супруг всем сердцем полюбил Север и ту деревню. Но больше всего его впечатлил пример Александра Порфирьевича. Его старания восстановить колокольню в деревне не поддерживали, мало того, ему мешали, даже ломали ночами то, что он успевал сделать за день. Дело в том, что колокольню облюбовала молодёжь из соседнего посёлка, они приезжали в деревню на дискотеки. В те годы в одном из храмов ещё действовал клуб. Как-то два пьяных подростка 15–16 лет, которых ночью дядя Саша пытался уговорить спуститься с купола колокольни, чтобы случайно не упали, его даже избили — ему было уже за 80. Но он по-прежнему продолжал строительные работы.

Этот пример неравнодушия стал для нас знаковым, так как мы горячо сопереживали гибели деревень и некогда многочисленных, а ныне брошенных и поруганных деревянных храмов – этой большой беде России. И мы начали помогать, поначалу сами, со временем – привозить неравнодушных людей. И постепенно пришли к мысли, что можно пойти дальше и если не отреставрировать, то хотя бы законсервировать уцелевшие северные храмы и часовни, чтобы сохранить их для потомков. Идея была несколько пугающей, всё же их очень много, но и увлекла. Так зародился проект "Общее дело. Возрождение деревянных храмов Севера". Вот уже 15 лет, как он крепнет, привлекает всё больше людей. И работая над сохранением храмов, добровольцы встречаются со своей родиной. Их тоже покоряет северная красота, люди, старые традиции.

Моросит

Лет 12 назад в деревне Калитинка мы встретили удивительную бабушку Зою. Всю жизнь она прожила в деревне, за свои 96 лет ни разу никуда не выезжала. И всю жизнь она берегла деревенскую часовенку и хранящийся в ней писаный двухметровый Крест. В детстве её водили в местный в храм и эту часовню, дальнейшая жизнь прошла в советские времена. Храм разрушили, однако она чувствовала потребность оберегать сохранившуюся часовенку, которая с течением времени всё сильнее разрушалась. И представляете, какая для бабушки Зои была радость, когда мы эту часовенку отреставрировали. Мы были счастливы, что успели сделать это при её жизни. В Калитинку стали приезжать священники, она смогла исповедаться и причаститься, что было для неё очень важно. Это же чудо.

Портрет бабушки Зои

А к Александру Порфирьевичу, который скромно и незаметно делал своё дело, не ожидая никакой награды, прилетел сам патриарх и пожал ему руку. Дядя Саша очень глубоко переживал это событие, буквально до слёз, он даже сказал: "Ради этого дня, наверное, я и жил". Когда человек делает то, что, по его ощущениям, нельзя не делать, Господь обязательно помогает. Это очень радостно и удивительно.

* Чтобы увидеть названия картин, представленных ниже, кликните по ним мышкой.

"Я работаю взахлёб"

– Сейчас век технологий, и многие художники с натуры почти не пишут — в их распоряжении фотографии с хорошим разрешением. Я так не могу. Мне обязательно необходимо живое впечатление от мотива или человека, который привлёк моё внимание, а это возможно только при работе с натуры. Для того чтобы написать пейзаж, портрет или картину, мало просто подобрать определённое соотношение цвета и тона и выстроить композицию. Помимо профессионализма, очень важно всем сердцем любить то, что пишешь, искренне переживать. Только тогда и зритель будет тронут, и у него возникнет щемящее чувство сопричастности.

Обычно, приезжая на этюды в новое место, художник сначала с ним знакомится. Мне надо обойти всё вокруг, почувствовать окрестности, найти сюжеты, которые меня цепляют. После этого я уже примерно понимаю, что буду писать в хорошую погоду, что – в пасмурный день, а что – в дождь. По погоде я решаю, куда идти и над чем работать. Утром один сюжет, днём – другой, вечером – третий. Обычно работаю на природе взахлёб, прерываясь только на сон.

* Чтобы увидеть названия картин, представленных ниже, кликните по ним мышкой.

Любая творческая поездка освежает взгляд, наполняет душу. Путешествия важны для художника тем, что они обновляют, подпитывают, тренируют глаз, позволяют наполниться важными впечатлениями, дарят незабываемые встречи. Даже если я без этюдника, всё равно пишу – мысленно. Глядя на небо, на лес, на реку или человека, в уме подбираю краски, которые могли бы передать картину, возникающую перед глазами. Такая практика очень полезна и нужна.
После первого курса академии я поехала с подружкой на Валаам. Там я крестилась в Ладожском озере, после чего написала работу, которая до сих пор остаётся для меня знаковой. Она называется "Тишина". В ней отразились моя радость и умиротворение, связанные с крещением, а ещё она стала для меня своего рода открытием Севера, его глубины и красоты. Это моя первая серьёзная работа.

Тишина

Для художника-реалиста необходимо много работать с натуры, это пожизненная школа. И тут без курьёзных случаев не обходится. Например, я теперь знаю, какие краски начинают замерзать при минус тридцати. Тогда надо бежать и отогревать палитру на печке, после чего будет ещё пятнадцать минут, чтобы писать, а потом они опять замёрзнут.

Бывали и разные случаи с дикими животными. Однажды на меня вышел медведь, прямо из того места, которое я писала. Он очень удивился. Прошёл мимо, поминутно останавливаясь и пытаясь понять, что я такое. А мне на память остались его фотографии. А как-то глубокой осенью меня напугал лось – у них как раз в это время гон. Я была погружена в работу и долго его не замечала – ну, фырчит кто-то неподалёку, и ладно. Когда что-то заставило меня оглянуться, я обнаружила буквально в пяти шагах лося, который наклонив ветвистую голову быстро шёл прямо на меня. Так я открыла в себе спринтерские и акробатические способности: буквально за долю минуты оказалась на верхушке дерева, которое писала. Лось, надо сказать, от неожиданности перепугался не меньше меня, развернулся и с рёвом удрал в лес.

* Чтобы увидеть названия картин, представленных ниже, кликните по ним мышкой.

Я не люблю и не ищу "красивых", эффектных видов. Меня покоряют мотивы, которые на первый взгляд могут показаться невзрачными, но мне важна их созвучность с моим душевным состоянием, когда откликаются внутри какие-то глубокие струны и хочется поделиться этим чувством со зрителем. Я всегда очень рада, если получается и люди узнают в работе что-то своё, дорогое.

Гуси-лебеди

Я люблю весь многообразный Север, за долгие годы изъездила его вдоль и поперёк, видела во все времена года, но особенные для меня места – это Белое море с его удивительными поморскими деревнями. Их не так много по побережьям, и у каждой своё лицо. Поморы – это особенные, сильные, сердечные, мужественные и простые русские люди, потомки первопроходцев, наследники древней Руси. И поморские сёла, с одной стороны, чем-то похожи, а с другой – все разные. Они, как и люди, меня глубоко волнуют.

* Чтобы увидеть названия картин, представленных ниже, кликните по ним мышкой.

Я очень люблю писать стариков, хотя это сложно, высокая степень ответственности. У пожилых людей на лицах отражается вся их прожитая жизнь – переживания, пройденный путь. Увидеть за морщинками и внешней фактурой характер человека, его душу, судьбу – это интересная задача. Пожилые люди часто закрытые, при всей своей мудрости они бывают капризными, и, чтобы почувствовать контакт с таким человеком, надо его любить. Я безгранично люблю и уважаю наших северных деревенских стариков, которых всё меньше. Эти люди прожили тяжелейшую жизнь: на их глазах рушили церкви, перекраивали жизнь, они прошли голод и войну, потери близких. Всю жизнь тяжело работали, трудно растили детей, на их глазах рухнул мир, в который они верили. Пережили гибель деревень, крушение надежд. Некоторые отказываются покинуть заросшие бурьяном опустевшие деревни, где их родной дом и могилки. Многие одиноки. При этом они не потеряли радость жизни, в большинстве своём это очень светлые, радостные, тихие и мудрые люди, которых тяжёлая жизнь не озлобила. Я хочу успеть создать галерею их портретов. Мне очень дорого это уходящее поколение.

* Чтобы увидеть названия картин, представленных ниже, кликните по ним мышкой.

Этюд к м.к. «Праздник». Дядя Саша Королёв. Белкино

Когда пишешь портрет ребёнка, самое сложное – найти его индивидуальность. У детей опыта жизни ещё нет, глубоких, оставивших след переживаний тоже, и нужно поймать характер, чтобы не скатиться в слащавость, не изображать их просто "красивенькими".

Сложнее всего написать многофигурную картину. Это большая работа, требующая самоотречения. Счастье для художника – обрести, выстрадать свою тему и остаться ей верным. Моя тема – уходящая Россия, Русский Север.

Я чувствую необходимость успеть запечатлеть облик северных деревень, на возрождение которых не теряю надежды, с их величественными храмами и домами-великанами. А также простых людей, красоте души которых не устаю удивляться, их быт и поразительную, щемяще-прекрасную природу Русского Севера.

Авторы проекта
Текст, дизайн, вёрстка: Ольга Ладыгина
Редактор: Айвар Валеев
Автор картин: Татьяна Юшманова